Мирное небо над головой — это не погодные условия. Это заслуга тех, кого мы гордо называем защитниками Отечества. Они не ведут долгих разговоров о чести, долге и достоинстве, но уверенно рассказывают: «Родина позвала — я пошёл». И нет различий, где солдат отдавал свой долг: на просторах своей страны, в Японии, в Афганистане или в Чечне. Каждый из них достоин благодарности и уважения.
Сегодня на АО «Алтайвагон» работают около пятидесяти ветеранов боевых действий, ещё большее число входит в состав заводского совета ветеранов. Воспитание, опыт в военном деле и привитая дисциплина очень сильно отразились на каждом таком работнике. Начальники делятся, что люди, прошедшие войну, не только всегда готовы прийти на помощь в работе, выручить в любое время суток, но и способны к решению самых неординарных производственных задач.
В преддверии Дня защитника Отечества работники и ветераны АО «Алтайвагон» рассказали о войне, страхе, боевом товариществе и многом другом.
«Ну, не он меня убьёт, так я его»
Илья Прилипко, член ветеранской организации АО «Алтайвагон» (участник Второй мировой войны):
— Мой путь на войну и обратно затянулся на целых семь лет. Семнадцатилетним юношей я ушел из дома на войну с Японией, а демобилизовался, когда был в пограничных войсках на Камчатке.
Нас призвали третьего декабря 1944 года. Я окончил курс молодого бойца во времена, когда в Киргизии ещё был город Фрунзе (нынешний Бишкек). Там распределён в 285-й стрелковый полк внутренних войск НКВД, через два месяца нас перевели в 44-й полк внутренних войск НКВД, который находился в Казахстане, в городе Семипалатинске, оттуда через несколько месяце наша рота была отдельно направлена в Усть-Каменогорск. В конце года отправили на восток, где мы тренировались прямо на сопках у границы.
Ждали красной ракеты — сигнала для пересечения границы. Так, увидев ее, в час ночи уже пересекли китайскую границу, и вот — война. Мы с боями прошли пешком всю Маньчжурию. А когда вступали в Северную Корею, она уже объявила о капитуляции. Гражданские встречали нас там с цветами. До октября мы пробыли в Корее, после пришел приказ о выводе полка.
Путь обратно уже почти стерся из памяти, но помню Благовещенск, где нас собрали, построили, рассортировали, посадили на машину и повезли в Биро-Биджан (ныне Биробиджан), оттуда направили в погранотряд. Сказали: «Будете служить». Мы и служили, только форму на другую переодели. Так с 1946-го по 1948-й я оказался в погранвойсках на амурской границе, после переведён на северное побережье Камчатки на морскую границу, где прослужил по 1951 год.
Вспоминая всё пережитое, не могу сказать, было ли мне на войне страшно. Не могу объяснить, словно всё в порядке вещей, так и надо. Наверное, в 17 лет так все и воспринимаешь. Ну, не он меня убьёт, так я его. Ушел пацаном, на службе вырос, возмужал. За семь лет, конечно, изменишься.
Письма, увы, писать было некому. Отец тоже был на войне, мать к тому времени умерла, а старший брат погиб в первый год войны. С товарищами тоже жизнь развела. Их всех сразу призвали в погранвойска, а меня только потом туда перенаправили. Но плохого уже не помню, помню хорошее. Например, как на амурской заставе в наряде идёшь по границе, солнце всходит, и все сопки сияют. И такая красота вокруг, когда Амур цветёт!
Сейчас, считаю, тоже в армии нужно служить. У нас было другое воспитание, словно так и надо. Стыдно было не служить. Поэтому мальчишкам советую не бояться трудностей, быть примером остальным.
В таких условиях ничего специально делать не нужно. Настоящим мужчиной делают сама жизнь, обстановка. Армия сплачивает, становишься крепким, мужественным и выносливым.
А ещё нужно заниматься спортом. Для нас было посильным 15 — 20 километров бегом. Еды часто не хватало. Привыкли. Ко всему привыкаешь. Никто нас специально не заставлял. Начальник заставы всегда подавал пример, а мы вместе с ним. И гирю выжать, и на перекладине подтянуться. Всё это вопреки службе день и ночь и всего двум выходным в месяц. Как видишь, выжил.
«Кто в армии не служил, с теми девушки не дружили»
Юрий Страчков, мастер участка обшивочно-малярного цеха (Афганистан):
— Я призывался в пограничные войска на Дальний Восток. Прошёл обучение на механика-водителя БМП. Когда в Афганистан набирали группу, мы уже отслужили почти год. Было обидно, что всех отправляют, кроме нас. Мои сослуживцы, человек 10, самостоятельно писали рапорты, и я в том числе, с просьбой послать нас на службу. Зачем? Тут у каждого — своё понятие Родины. Кто-то за нее готов ехать и в Чечню, и в Афганистан, а кто-то бежит от службы. Для меня Родина — это родная мне страна. Чувство долга сложно объяснить словами. Это было в нас воспитано с детства. Да и вообще, кто в армии не служил, с тем девушки не дружили (смеется).
В ноябре нашу группу из 300 человек собрали в Дальнереченске, погрузили в самолёт и отправили в «учебку» города Кушка, где мы месяц на песках обучались. После этого попали в московский пограничный отряд № 2033, получили технику и переходили границу уже в составе московского отряда. Ручей, кругом вертолеты, стоит пограничное прикрытие. Мы были молодыми, поэтому нам было интересно. Доехали до одной группы, переночевали, а после направились к мангруппе «Тутти» № 4. Оттуда только выбили врага — и приехали мы. Сразу приступили к рытью окопов. Сопровождали колонны, прикрывали кишлаки, делали блоки. Ездили на боевые и в засаду.
Сейчас через призму лет всё это вспоминается спокойно. Всё давно пройдено, но частенько вспоминается. Там не было страха. Что здесь ты идёшь на работу, что там. Только не на работу вовсе. Хотя в первое время были напряженные моменты. Например, когда 15 апреля БТР взорвался. Вот тогда было страшно. А потом все так же. Люди привыкают ко всему. У нас были нормальные условия для службы, не на что жаловаться. Для пацана в 20 лет в этом есть даже своя романтика. Жили мы в блиндажах, окопах, стояли на горах, по ночам тоже несли службу, охраняли своих. Только услышишь выстрел, вся группа начинает огонь. В феврале было холодно, -5 мороза, от этого стало труднее.
Что касается врага, то не было такой ненависти, как в Великую Отечественную. Мы выполняли свою задачу, охраняли определённую территорию, делали то, что говорили командиры-отцы. Они, думаю, тоже свою задачу пытались выполнить.
Среди своих — ощущение дружности, боевого товарищества. Все — заодно. У всех — одна цель и одни задачи. Дедовщина была в шуточной форме. Нас воспитывал командир, учил уму-разуму, наказывал (но всегда за дело) — и всех разом. Один «накосячил», а 10 километров бежали все, но злости на товарищей не возникало. Это было братство. Все — как одно целое. До сих пор храню пограничный альбом, где записаны все пожелания от боевых товарищей. И так случилось, что спустя 35 лет, как мы вернулись, один из них прислал фотографии: удивительно, как смог вывезти.
Эта война очень сильно изменила нас самих. Но мы эти изменения осознали не там, и даже не тогда, когда вернулись домой, а вот сейчас могу уверенно сказать, что ощутил. Уходили мальчишками — вернулись мужчинами. Не было вопросов, для чего и зачем. Так нужно. Родина звала.
«Стреляют — отвечай. Они за своё воюют. Мы — за своё»
Вячеслав Лапшов, электрогазосварщик теплосилового участка (Афганистан):
— Понятия Родины, верности — в самом нашем менталитете. Мы защищали свою страну, родных и близких. Но истоки такого подхода — в самом воспитании. Такое было время, все целенаправленно рвались в армию, на службу, и я в том числе. У меня, как и у многих тогда, даже были мысли о военной карьере, но в итоге пошёл по другому пути.
Очень хотел попасть в ВДВ, даже направляли на прыжки. Раньше были специальные парашютные курсы. Полгода в «учебке», а потом в Кабул, в Афганистан, воздушно-десантные войска. На первом месте всегда стояло выполнение задачи. А правила на войне предельно просты. Стреляют — отвечай. Все ушли — все должны вернуться. В приоритете — задача и люди.
Страшно было. Война есть война, но осознание приходит потом. В таких условиях без товарищей — никуда. Мы в шутку называли себя «музыкальная рота», поскольку многие умели играть на разных инструментах. Без передышек в такой обстановке — сложно. Это разбавляло одинаковые монотонные дни. До сих пор сохраняем связь, общаемся, но уже реже, чем раньше. Да и меньше их стало.
Спустя столько лет пошел бы снова и в точности повторил бы свой путь. После войны иначе смотришь на свою жизнь. Трудно объяснить словами, нужно почувствовать. Все меняется: мир, люди вокруг, ты сам… А Родина остаётся. И ее должен кто-то беречь.
«На войне мужчиной движет приказ командира»
Антон Карачев, наладчик кузнечно-прессового оборудования, занятый на горячем участке работ (Чечня):
— Я проходил срочную службу в Чечне. Сначала был направлен на обучение в Оренбургскую область на полгода, после окончания «учебки» нас собрали и сказали: «Едем на Кавказ». Мы восприняли это спокойно, без страха.
Распределены в мотострелковые войска. В Чечне наша задача состояла в том, чтобы сопровождать колонны с продуктами, боеприпасами. Вполне неплохо нашли язык с местным населением, кто-то из местных даже работал у нас в части.
Если говорить о войне, то там мужчиной движет приказ командира. Внутренние качества у всех разные, а вот приказ необходимо выполнить. И тут уже помогает дисциплина, воспитанная в армии. Худшее на войне — это когда один день похож на другой. Лучшее — это твои товарищи. Если задуматься, то Чечня меня не поменяла. Друзья говорят: «Каким ушел, таким и вернулся». Думаю, это хорошо.
Сейчас поддерживаю идею о том, что нужна контрактная армия. Времена поменялись. Туда должны идти по призванию, кто готов, а не все подряд, чтобы жизнь не ломала мальчишек. И это не вина этих мальчишек, а просто не их путь. Достаточно правильного воспитания, чтобы человек был хорошим, а армия без солдат не останется. Всегда найдутся те, кто выберет эту дорогу.
Татьяна КАБАНОВА,
председатель молодежного совета АО «Алтайвагон».
